Мир нужно изменять, иначе он начнет изменять нас
*** Попытка преодолеть логические несоответствия в 9 сезоне и построить непротиворечивую версию развития событий на основе тех же самых фактов, которыми пользовались сценаристы «Призраков».
Разговор по душамМы с Гарри сидели у меня дома, в гостиной, и добросовестно надирались. Ради такого случая я специально достал из бара последнюю литровую бутылку русской водки, привезенную в свое время друзьями из Москвы. Это был единственный вид алкоголя, от которого у меня на следующее утро не болела голова. Да и давно я уже обещал Гарри угостить его этим напитком. Ну, я-то к нему привык, а вот Гарри, как выяснилось, его не пил ни разу. И очень рад был попробовать. Попробовал один раз, второй… повеселел на глазах… я ему все пододвигал закуску, а то он сейчас у меня тут напробуется, а потом выслушивай от Рут. «О, за Рут надо выпить обязательно», - сказал Гарри. Я не возражал. После всего, что мы пережили, имеем право. Даже если завтра мы не в состоянии будем доползти до работы. Майя уже давно махнула на нас рукой и ушла спать. А мы все сидели и говорили по душам. Все выяснили, во всем повинились… все-таки понимаю я русских. На трезвую голову никогда не сделаешь таких признаний, какие можно сделать на пьяную. И рассказал, и совесть чиста, и никто не обиделся, и друг друга поняли и пожалели. Гарри выглядел сейчас настоящим русским. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас начнет у меня спрашивать, уважаю ли я его? От этой мысли мне стало смешно. Я попытался объяснить ему, почему я смеюсь, но он не понял…
Ладно, пора заканчивать… я разлил остатки водки по рюмкам, убрал пустую бутылку.
- Давай, Гарри, за нашу родную МИ-5…
- За всех… - еле шевеля языком пробормотал он. Я кивнул. Что-то у меня самого все плывет перед глазами. Ничего, спать можно и в кресле. Я откинулся на спинку, устроился поудобнее. Надо отдохнуть. Слишком много произошло за последние три недели. …
_________
ДакарСвоего двоюродного брата Джона я не видел больше пятнадцати лет. Он был моим ровесником и носил ту же фамилию, что и я. Наши отцы были братьями-погодками, а матери – сестрами-близнецами. Природа любит шутить, и мы с Джоном, не будучи даже родными, были похожи как близнецы. За небольшими исключениями. У нас была разная форма ушей, линия бровей и немного различались подбородки. Но когда волосы у нас отрастали, на общем фоне сходства эти небольшие различия были практически незаметны. Фигуры, до того, как я стал активно заниматься фитнесом, тоже различались мало. Даже в росте разница была в один сантиметр. Сейчас к отличиям добавились мои татуировки. А в одежде нас и теперь было практически не отличить друг от друга.
Но насколько мы были похожи внешне, настолько мы были абсолютно разные по характеру. Я всегда чувствовал, что он плохо кончит. Почему – не понятно, воспитывали нас одинаково. Может, какой генетический сдвиг? Сейчас модно ссылаться на такие причины. Мол, сам человек не виноват, это все природа. Он, как и я, всегда любил экстрим, но его всю жизнь тянуло в противоправную сторону. Справедливости ради надо признаться, что частичка этого присутствует и во мне тоже. Я редко испытываю угрызения совести, нарушая закон ради блага Британии. Но я осознаю это, а Джону контроль самого себя никогда не был свойственен. Он часто проявлял жестокость, и никогда не задумывался над причинами и следствиями. Просто жил в свое удовольствие. Был довольно легкомыслен, поверхностен и всегда надеялся на удачу. Он всегда очень много хотел от жизни за просто так. Всегда мечтал сыграть ва-банк ради чего-то для него по-настоящему стоящего, и выиграть все, не прилагая никаких усилий, и за чужой счет.
Наши пути после школы разошлись. Я поступил в Оксфорд на юрфак, а Джон обокрал местного банкира на очень крупную сумму и вынужден был бежать, чтобы его не посадили в тюрьму. Очень долго о нем ничего не было слышно, и только спустя полгода родители получили от него весточку, что он обосновался в Западной Африке и промышляет торговлей. Правда это была или нет, узнать так и не удалось. Братик любил приврать ради собственных целей, поэтому я не особо заморачивался его сообщением. Родители отправили ему денег, и он снова пропал. Я благополучно забыл о нем до тех пор, пока спустя шесть лет не попал в служебную командировку (а я уже на тот момент работал в МИ-5, под началом Гарри, я всегда хотел там работать ) в Дакар. Там я в один из своих выходных дней случайно зашел пообедать в ресторан отеля «Фарид» и встретил своего брата. Он располнел, раздобрел, изменил прическу и разница между нами во внешности стала очень заметной. Теперь при всем желании нас было не перепутать. Он работал в казино при отеле, но у меня сложилось впечатление, что это была вершина айсберга. В тот же вечер в казино я познакомился с его приятелем Воном, который был специалистом по связям с общественностью в темной англо-сенегальской фирме «Tiger», занимавшейся туристическим бизнесом. Но у меня в Дакаре были совсем другие задачи, которые отнимали очень много времени, и на странные туристические фирмы мне было наплевать. И на двоюродного братца по большому счету тоже. Он частенько вел нечестную игру в казино, но я говорил себе, что я не полицейский, и проходил мимо.А вот на кого мне точно было не наплевать, это на девушку брата, Майю Лахан. Я увидел ее на дне рождения брата, которое мы все вместе дружно отмечали в ресторане и влюбился в нее с первого взгляда. Юная темноволосая красавица со жгучими черными глазами вертела мной как хотела и не подозревала об этом. Ради нее я был тогда готов на все. Кроме одного, я не мог позволить себе увести ее у Джона. Совесть не позволяла. И я отчаянно делал вид, что она мне глубоко безразлична. Я танцевал с ней, равнодушно улыбаясь, и рассказывал веселые истории с таким видом, будто прозаичнее девушки я в своей жизни не видел. Она платила мне тем же. При всем при том мы довольно часто общались, и даже иногда встречаясь в городе, могли где-нибудь посидеть отдохнуть или сходить в ресторан. Джон был к счастью не ревнив и смотрел сквозь пальцы на наше с Майей тесное общение без него. У него было много других дел. Я знал, что брат ( совершив наверно единственное доброе дело в своей жизни ) спас ее от прежнего дружка, который был наркоманом, знал, что она учится на медицинском. Моя мать была врачом и нам было, о чем с ней поговорить. Я чувствовал, что моя влюбленность проходит, уступая место более серьезному чувству. И уже даже был готов признаться в этом Майе и склониться перед ее решением, но моя командировка заканчивалась. Для того, чтобы добиться того, ради чего мы приехали в Дакар, нам пришлось применить силовое решение, мы победили, но этой же ночью нас тайно вертолетом переправили на территорию сопредельного государства. Я не успел попрощаться с Майей. Через полгода после возвращения я узнал о взрыве в британском посольстве в Дакаре, о том, что и брат и Вон погибли во время беспорядков, вызванных этим взрывом. Я пытался по своим каналам узнать хоть что-нибудь о Майе, но она исчезла.
Каково это, быть Лукасом Нортом? Нынешняя история началась с того, что я встретил Вона на улице. Я просто шел к своей машине после работы, и он вырос прямо у меня на пути. В первое мгновение я его не узнал. Он выглядел как человек пораженный тяжелым недугом, едва держащийся на ногах, и никакого серьезного впечатления не производил. По его словам я быстро понял, что Вон перепутал меня с моим братом Джоном. Это говорило о том, что брат жив и опять похож на меня. Слушая Вона я начал подозревать, что в Дакаре они с братом натворили что-то очень серьезное и вынуждены были бежать.
- Каково это, быть Лукасом Нортом, Джон? – от этого вопроса я буквально офонарел. Либо Вон всерьез давно наблюдает за мной и считает, что брат – это я… либо Джон зачем-то притворяется мной… Если братик что-то задумал, и я являюсь частью его планов, то мне это очень не нравится. Знаю я его, наверняка он совсем не изменился. Но он скрывается от Вона, тот его ищет и тоже строит какие-то свои планы. А раз брат скрывается, то я в свою очередь могу немного попритворяться Джоном, чтобы разобраться в этой ситуации.
Окончательное решение меня заставило принять содержимое чемодана брата. Вон вернул его Джону, то есть мне. Зачем? Я скопировал все, что там находилось, и спрятал в тайник. Там же была и фотография Майи. Мне вдруг захотелось ее увидеть…
Мне показалось, что Майя тоже приняла меня за Джона. Но на всякий случай я ее не переубеждал. Я был так рад, что нашел ее, что с ней все в порядке, что она не замужем, что просто радовался встрече.
- Это ты? Живой?.. – встретила она меня. И в первую секунду ее взгляд стал таким теплым, каким никогда не был раньше. Я позавидовал брату. Но в следующее мгновение все изменилось и она отвесила мне такую затрещину, что зазвенело в голове. И когда Майя сказала, что не хочет больше продолжать со мной никаких отношений, я обрадовался. Потому что это показывало то, как она на самом деле относилась к моему брату. А значит у меня настоящего был шанс и немаленький. Сейчас передо мной была женщина, которую, я это понимал, я любил все эти годы. И я дал себе слово, что когда эта история закончится, я сделаю Майе предложение. Именно в этот момент я остро понял, что мне просто необходимо разобраться в этих непонятках самому. Если Майя в чем-то замешана ( не зря же Вон оставил в чемодане ее фотографию, наверняка, чтобы Джон захотел с ней повидаться ), то ее нужно как-то вытаскивать из этой истории. Не могу допустить, чтобы ее имя было запачкано Воном и моим братишкой. И с братиком я тоже сам разберусь. Кто там кого, в связи с чем и почему перепутал.
При очередной встрече Вон потребовал от меня, чтобы я достал ему файл Олбани. Кажется, он по-прежнему считал меня за Джона, был уверен, что это тому так хорошо удалось пристроиться в контрразведке. Я же даже не представлял себе, что это за файл. И как обычно стал искать самым доступным мне путем – по рабочему компьютеру. И тут же натолкнулся на надпись, что у меня нет доступа. Ну подобные вещи меня никогда не останавливали. Мне настолько остро переставала нравиться вся эта ситуация вокруг меня, что я решил любой ценой получить нужную информацию. Поломав голову, я понял, что единственным способом добиться своего было дать наконец согласие на неоднократные просьбы Гарри стать начальником отдела. Прежде я открещивался от этого всеми мыслимыми способами. Ну какой из меня начальник, в самом-то деле? Я вспомнил полюбившуюся мне еще во время пребывания в России сказку, где были такие строчки: «Мне бы саблю да коня, да на линию огня…». Но если это единственный способ получить доступ…
Видимо, мне все-таки на старости лет суждено стать чиновником, Гарри активно толкает в этом направлении, а всевозможные причины мешают сопротивляться. Ладно, пусть Гарри получит меня в виде начальника отдела, а я получу информацию о файле. Не такая уж и большая цена.
Вону я конечно передал липу, тщательно мной подготовленную и замотивированную.
- Ты сделал это для самого себя… - сказал Вон на прощанье. Интересно, о чем это он? Жаль, я не Джон, тот бы наверно понял.
Отношения с Майей развивались, но совсем не так, как мне бы хотелось. Мне было очень неудобно перед ней разыгрывать роль Джона, и я впервые задумался о том, что она мне скажет, если я попытаюсь признаться, что все это время я ее обманывал. Иногда я ловил на себе ее странные взгляды, как будто она хочет что-то сказать, но сдерживается. А иногда она сама как будто прятала взгляд, словно боялась, что я узнаю о ней что-то очень плохое. Это последнее беспокоило меня больше всего. Наконец я решился на разговор.
Мы договорились, что я приеду к Майе после семи вечера. Я позвонил в дверь и уже на пороге понял, что что-то не так. Что-то пошло не по сценарию. Обострившимся чутьем я понял, что в дом лучше не заходить. Я развернулся к выходу, но остановился. Я не мог бросить Майю в непонятной ситуации. Я уже хотел предложить ей взять плащ и ехать ко мне…
- Привет, - прозвучал смутно знакомый голос позади меня. Я обернулся. Какой же он все-таки талантливый актер. В коридоре стоял Вон и никакого намека на последствия инсульта, на неизлечимые болезни… Превосходная игра, превосходный грим. Позади него был Джон. Его присутствие я скорее почувствовал, чем увидел. Все-таки нашли друг друга и договорились. Но их договор – мой проигрыш. По лицу Майи я понял, что она была в курсе того, что они собираются тут встретиться со мной. Ради этого она меня и позвала… Она была очень бледной, растерянной и виноватой. Да, она устроила мне ловушку… но… сейчас мне гораздо важнее было другое:
- Так ты с самого начала знала, кто я?
Она отвела взгляд и кивнула.
- Тогда почему…
Она не дала мне договорить:
- Потому что ты сбежал, даже не попрощавшись, ты все это время не давал о себе знать…
Я вздохнул.
- Не думал, что тебе это надо…- вырвалось у меня.
- Эй, голубки, хватит ворковать… - Джон подошел поближе. – Знаешь, Майя, если бы ты мне изменила с любым другим человеком, я бы тебя простил, но с Лукасом… Да еще оказывается, тогда, когда я был в тебе так уверен…
- Ты знаешь, что это не правда, - гневно ответила Майя и ее черные глаза полыхнули огнем. – Тогда – неправда. А сейчас… Тебя не было 16 лет, никто не обязан хранить верность столько времени.
- Ну теперь-то ты от меня никуда не денешься, - засмеялся Джон, и от этого смеха мне стало не по себе.
- Оставь ее в покое…- не сдержался я.
Джон аж затрясся от смеха.
- Ну тебе-то она точно не достанется… братик…
- Убирайтесь все из моего дома, - Майя подбежала к входной двери и рывком распахнула ее.
- Ладно, - неожиданно покладисто кивнул Вон. – Пошли в сад, поговорим там.
Я сделал ошибку, развернувшись к выходу перед ним. Удар чем-то тяжелым пришелся прямо по затылку. Уже теряя сознание, я услышал полузадушенный крик Майи, стон, а потом все поглотила темнота.
Разговор по душамМы с Гарри сидели у меня дома, в гостиной, и добросовестно надирались. Ради такого случая я специально достал из бара последнюю литровую бутылку русской водки, привезенную в свое время друзьями из Москвы. Это был единственный вид алкоголя, от которого у меня на следующее утро не болела голова. Да и давно я уже обещал Гарри угостить его этим напитком. Ну, я-то к нему привык, а вот Гарри, как выяснилось, его не пил ни разу. И очень рад был попробовать. Попробовал один раз, второй… повеселел на глазах… я ему все пододвигал закуску, а то он сейчас у меня тут напробуется, а потом выслушивай от Рут. «О, за Рут надо выпить обязательно», - сказал Гарри. Я не возражал. После всего, что мы пережили, имеем право. Даже если завтра мы не в состоянии будем доползти до работы. Майя уже давно махнула на нас рукой и ушла спать. А мы все сидели и говорили по душам. Все выяснили, во всем повинились… все-таки понимаю я русских. На трезвую голову никогда не сделаешь таких признаний, какие можно сделать на пьяную. И рассказал, и совесть чиста, и никто не обиделся, и друг друга поняли и пожалели. Гарри выглядел сейчас настоящим русским. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас начнет у меня спрашивать, уважаю ли я его? От этой мысли мне стало смешно. Я попытался объяснить ему, почему я смеюсь, но он не понял…
Ладно, пора заканчивать… я разлил остатки водки по рюмкам, убрал пустую бутылку.
- Давай, Гарри, за нашу родную МИ-5…
- За всех… - еле шевеля языком пробормотал он. Я кивнул. Что-то у меня самого все плывет перед глазами. Ничего, спать можно и в кресле. Я откинулся на спинку, устроился поудобнее. Надо отдохнуть. Слишком много произошло за последние три недели. …
_________
ДакарСвоего двоюродного брата Джона я не видел больше пятнадцати лет. Он был моим ровесником и носил ту же фамилию, что и я. Наши отцы были братьями-погодками, а матери – сестрами-близнецами. Природа любит шутить, и мы с Джоном, не будучи даже родными, были похожи как близнецы. За небольшими исключениями. У нас была разная форма ушей, линия бровей и немного различались подбородки. Но когда волосы у нас отрастали, на общем фоне сходства эти небольшие различия были практически незаметны. Фигуры, до того, как я стал активно заниматься фитнесом, тоже различались мало. Даже в росте разница была в один сантиметр. Сейчас к отличиям добавились мои татуировки. А в одежде нас и теперь было практически не отличить друг от друга.
Но насколько мы были похожи внешне, настолько мы были абсолютно разные по характеру. Я всегда чувствовал, что он плохо кончит. Почему – не понятно, воспитывали нас одинаково. Может, какой генетический сдвиг? Сейчас модно ссылаться на такие причины. Мол, сам человек не виноват, это все природа. Он, как и я, всегда любил экстрим, но его всю жизнь тянуло в противоправную сторону. Справедливости ради надо признаться, что частичка этого присутствует и во мне тоже. Я редко испытываю угрызения совести, нарушая закон ради блага Британии. Но я осознаю это, а Джону контроль самого себя никогда не был свойственен. Он часто проявлял жестокость, и никогда не задумывался над причинами и следствиями. Просто жил в свое удовольствие. Был довольно легкомыслен, поверхностен и всегда надеялся на удачу. Он всегда очень много хотел от жизни за просто так. Всегда мечтал сыграть ва-банк ради чего-то для него по-настоящему стоящего, и выиграть все, не прилагая никаких усилий, и за чужой счет.
Наши пути после школы разошлись. Я поступил в Оксфорд на юрфак, а Джон обокрал местного банкира на очень крупную сумму и вынужден был бежать, чтобы его не посадили в тюрьму. Очень долго о нем ничего не было слышно, и только спустя полгода родители получили от него весточку, что он обосновался в Западной Африке и промышляет торговлей. Правда это была или нет, узнать так и не удалось. Братик любил приврать ради собственных целей, поэтому я не особо заморачивался его сообщением. Родители отправили ему денег, и он снова пропал. Я благополучно забыл о нем до тех пор, пока спустя шесть лет не попал в служебную командировку (а я уже на тот момент работал в МИ-5, под началом Гарри, я всегда хотел там работать ) в Дакар. Там я в один из своих выходных дней случайно зашел пообедать в ресторан отеля «Фарид» и встретил своего брата. Он располнел, раздобрел, изменил прическу и разница между нами во внешности стала очень заметной. Теперь при всем желании нас было не перепутать. Он работал в казино при отеле, но у меня сложилось впечатление, что это была вершина айсберга. В тот же вечер в казино я познакомился с его приятелем Воном, который был специалистом по связям с общественностью в темной англо-сенегальской фирме «Tiger», занимавшейся туристическим бизнесом. Но у меня в Дакаре были совсем другие задачи, которые отнимали очень много времени, и на странные туристические фирмы мне было наплевать. И на двоюродного братца по большому счету тоже. Он частенько вел нечестную игру в казино, но я говорил себе, что я не полицейский, и проходил мимо.А вот на кого мне точно было не наплевать, это на девушку брата, Майю Лахан. Я увидел ее на дне рождения брата, которое мы все вместе дружно отмечали в ресторане и влюбился в нее с первого взгляда. Юная темноволосая красавица со жгучими черными глазами вертела мной как хотела и не подозревала об этом. Ради нее я был тогда готов на все. Кроме одного, я не мог позволить себе увести ее у Джона. Совесть не позволяла. И я отчаянно делал вид, что она мне глубоко безразлична. Я танцевал с ней, равнодушно улыбаясь, и рассказывал веселые истории с таким видом, будто прозаичнее девушки я в своей жизни не видел. Она платила мне тем же. При всем при том мы довольно часто общались, и даже иногда встречаясь в городе, могли где-нибудь посидеть отдохнуть или сходить в ресторан. Джон был к счастью не ревнив и смотрел сквозь пальцы на наше с Майей тесное общение без него. У него было много других дел. Я знал, что брат ( совершив наверно единственное доброе дело в своей жизни ) спас ее от прежнего дружка, который был наркоманом, знал, что она учится на медицинском. Моя мать была врачом и нам было, о чем с ней поговорить. Я чувствовал, что моя влюбленность проходит, уступая место более серьезному чувству. И уже даже был готов признаться в этом Майе и склониться перед ее решением, но моя командировка заканчивалась. Для того, чтобы добиться того, ради чего мы приехали в Дакар, нам пришлось применить силовое решение, мы победили, но этой же ночью нас тайно вертолетом переправили на территорию сопредельного государства. Я не успел попрощаться с Майей. Через полгода после возвращения я узнал о взрыве в британском посольстве в Дакаре, о том, что и брат и Вон погибли во время беспорядков, вызванных этим взрывом. Я пытался по своим каналам узнать хоть что-нибудь о Майе, но она исчезла.
Каково это, быть Лукасом Нортом? Нынешняя история началась с того, что я встретил Вона на улице. Я просто шел к своей машине после работы, и он вырос прямо у меня на пути. В первое мгновение я его не узнал. Он выглядел как человек пораженный тяжелым недугом, едва держащийся на ногах, и никакого серьезного впечатления не производил. По его словам я быстро понял, что Вон перепутал меня с моим братом Джоном. Это говорило о том, что брат жив и опять похож на меня. Слушая Вона я начал подозревать, что в Дакаре они с братом натворили что-то очень серьезное и вынуждены были бежать.
- Каково это, быть Лукасом Нортом, Джон? – от этого вопроса я буквально офонарел. Либо Вон всерьез давно наблюдает за мной и считает, что брат – это я… либо Джон зачем-то притворяется мной… Если братик что-то задумал, и я являюсь частью его планов, то мне это очень не нравится. Знаю я его, наверняка он совсем не изменился. Но он скрывается от Вона, тот его ищет и тоже строит какие-то свои планы. А раз брат скрывается, то я в свою очередь могу немного попритворяться Джоном, чтобы разобраться в этой ситуации.
Окончательное решение меня заставило принять содержимое чемодана брата. Вон вернул его Джону, то есть мне. Зачем? Я скопировал все, что там находилось, и спрятал в тайник. Там же была и фотография Майи. Мне вдруг захотелось ее увидеть…
Мне показалось, что Майя тоже приняла меня за Джона. Но на всякий случай я ее не переубеждал. Я был так рад, что нашел ее, что с ней все в порядке, что она не замужем, что просто радовался встрече.
- Это ты? Живой?.. – встретила она меня. И в первую секунду ее взгляд стал таким теплым, каким никогда не был раньше. Я позавидовал брату. Но в следующее мгновение все изменилось и она отвесила мне такую затрещину, что зазвенело в голове. И когда Майя сказала, что не хочет больше продолжать со мной никаких отношений, я обрадовался. Потому что это показывало то, как она на самом деле относилась к моему брату. А значит у меня настоящего был шанс и немаленький. Сейчас передо мной была женщина, которую, я это понимал, я любил все эти годы. И я дал себе слово, что когда эта история закончится, я сделаю Майе предложение. Именно в этот момент я остро понял, что мне просто необходимо разобраться в этих непонятках самому. Если Майя в чем-то замешана ( не зря же Вон оставил в чемодане ее фотографию, наверняка, чтобы Джон захотел с ней повидаться ), то ее нужно как-то вытаскивать из этой истории. Не могу допустить, чтобы ее имя было запачкано Воном и моим братишкой. И с братиком я тоже сам разберусь. Кто там кого, в связи с чем и почему перепутал.
При очередной встрече Вон потребовал от меня, чтобы я достал ему файл Олбани. Кажется, он по-прежнему считал меня за Джона, был уверен, что это тому так хорошо удалось пристроиться в контрразведке. Я же даже не представлял себе, что это за файл. И как обычно стал искать самым доступным мне путем – по рабочему компьютеру. И тут же натолкнулся на надпись, что у меня нет доступа. Ну подобные вещи меня никогда не останавливали. Мне настолько остро переставала нравиться вся эта ситуация вокруг меня, что я решил любой ценой получить нужную информацию. Поломав голову, я понял, что единственным способом добиться своего было дать наконец согласие на неоднократные просьбы Гарри стать начальником отдела. Прежде я открещивался от этого всеми мыслимыми способами. Ну какой из меня начальник, в самом-то деле? Я вспомнил полюбившуюся мне еще во время пребывания в России сказку, где были такие строчки: «Мне бы саблю да коня, да на линию огня…». Но если это единственный способ получить доступ…
Видимо, мне все-таки на старости лет суждено стать чиновником, Гарри активно толкает в этом направлении, а всевозможные причины мешают сопротивляться. Ладно, пусть Гарри получит меня в виде начальника отдела, а я получу информацию о файле. Не такая уж и большая цена.
Вону я конечно передал липу, тщательно мной подготовленную и замотивированную.
- Ты сделал это для самого себя… - сказал Вон на прощанье. Интересно, о чем это он? Жаль, я не Джон, тот бы наверно понял.
Отношения с Майей развивались, но совсем не так, как мне бы хотелось. Мне было очень неудобно перед ней разыгрывать роль Джона, и я впервые задумался о том, что она мне скажет, если я попытаюсь признаться, что все это время я ее обманывал. Иногда я ловил на себе ее странные взгляды, как будто она хочет что-то сказать, но сдерживается. А иногда она сама как будто прятала взгляд, словно боялась, что я узнаю о ней что-то очень плохое. Это последнее беспокоило меня больше всего. Наконец я решился на разговор.
Мы договорились, что я приеду к Майе после семи вечера. Я позвонил в дверь и уже на пороге понял, что что-то не так. Что-то пошло не по сценарию. Обострившимся чутьем я понял, что в дом лучше не заходить. Я развернулся к выходу, но остановился. Я не мог бросить Майю в непонятной ситуации. Я уже хотел предложить ей взять плащ и ехать ко мне…
- Привет, - прозвучал смутно знакомый голос позади меня. Я обернулся. Какой же он все-таки талантливый актер. В коридоре стоял Вон и никакого намека на последствия инсульта, на неизлечимые болезни… Превосходная игра, превосходный грим. Позади него был Джон. Его присутствие я скорее почувствовал, чем увидел. Все-таки нашли друг друга и договорились. Но их договор – мой проигрыш. По лицу Майи я понял, что она была в курсе того, что они собираются тут встретиться со мной. Ради этого она меня и позвала… Она была очень бледной, растерянной и виноватой. Да, она устроила мне ловушку… но… сейчас мне гораздо важнее было другое:
- Так ты с самого начала знала, кто я?
Она отвела взгляд и кивнула.
- Тогда почему…
Она не дала мне договорить:
- Потому что ты сбежал, даже не попрощавшись, ты все это время не давал о себе знать…
Я вздохнул.
- Не думал, что тебе это надо…- вырвалось у меня.
- Эй, голубки, хватит ворковать… - Джон подошел поближе. – Знаешь, Майя, если бы ты мне изменила с любым другим человеком, я бы тебя простил, но с Лукасом… Да еще оказывается, тогда, когда я был в тебе так уверен…
- Ты знаешь, что это не правда, - гневно ответила Майя и ее черные глаза полыхнули огнем. – Тогда – неправда. А сейчас… Тебя не было 16 лет, никто не обязан хранить верность столько времени.
- Ну теперь-то ты от меня никуда не денешься, - засмеялся Джон, и от этого смеха мне стало не по себе.
- Оставь ее в покое…- не сдержался я.
Джон аж затрясся от смеха.
- Ну тебе-то она точно не достанется… братик…
- Убирайтесь все из моего дома, - Майя подбежала к входной двери и рывком распахнула ее.
- Ладно, - неожиданно покладисто кивнул Вон. – Пошли в сад, поговорим там.
Я сделал ошибку, развернувшись к выходу перед ним. Удар чем-то тяжелым пришелся прямо по затылку. Уже теряя сознание, я услышал полузадушенный крик Майи, стон, а потом все поглотила темнота.
@темы: детектив, Лукас Норт
