памяти Николая Васильевича Карпова
легенды и жизнь- Марион - любовь всей моей жизни, она всегда была твоей, - светлая улыбка озарила его лицо.
Гай вздохнул как-то легко и счастливо, и его душа покинула тело.
Робин со сводным братом быстро бежали по подземному ходу, через который люди Гуда выводили жителей замка. Едва последний из них покинул его пределы, как великолепный замок, построенный несколько веков назад, взлетел на воздух.
- Ура! – разнеслось по всей округе.
Победители радостно вопили, а их предводитель медленно шел в сторону леса, не оглядываясь. Он спешил, яд уже начинал действовать и понемногу отбирал силы. Ему надо было успеть попрощаться с Шервудом.
Мач оглянулся:
- А где Робин? Куда он делся?
Маленький Джон указал рукой в сторону леса:
- Он там. Он прощается с Шервудом. Скорее, мы можем не успеть.
Вся ватага рванула в лес.
Робин уже лежал под большим деревом, силы уходили из него. Но все же он нашел в себе силы подняться и подойти к друзьям.
- Настала пора прощаться, - с печальной улыбкой проговорил он. – Вы пойдете своей дорогой, а мне пора туда, где меня ждут.
Он обошел соратников, обнял каждого.
- Ну, вот и все!
Медленно он дошел до того самого дерева, лег под ним… В закатном свете лучей солнца перед ним возникла Марион, вся такая нежная и воздушная. Она улыбалась и протягивала ему руки.
- Марион, - прошептал Робин и испустил дух.
Музыка отзвучала. Юный менестрель легко поднялся на ноги и улыбнулся собравшимся.
- Вот и все! А теперь – не поскупитесь.
Народ зашевелился, доставая кошельки.
За окнами бушевала вьюга, стояла лютая зима 1199 года. Король Ричард совсем забросил свою страну, возложив все полномочия на брата Джона. Тот, в свою очередь, обложил Англию безумными налогами на все, хорошо хоть воздух и вода пока были в свободном доступе.
Недавно отшумели рождественские праздники, но в гости еще не разъезжались. Мало кому хотелось в такую метель высовывать нос из натопленного помещения. Люди сидели за столами, кто-то играл в карты, кто-то обсуждал планы на ближайшую весну, но когда запел этот мальчик, все позабыли о своих делах. До того чистым был его голос, так одухотворено лицо и невинны глаза, что люди невольно подсаживались ближе к нему. И вот песнь о Черном рыцаре, благородном разбойнике Робине и прекрасной деве Марион закончилась. Все с нетерпением ожидали конца, но когда это произошло, разочарованно завздыхали.
Менестрель уже собрал немало денег, как вдруг из самого дальнего угла зала послышалось:
- Это что же все? Не может быть! Не мог он умереть, так и не познав счастья!
Голом принадлежал юной леди Милфорд. Ей было всего 11 лет, но отец уже назначил ей жениха и оговорил день свадьбы. Девочка никогда не видала своего нареченного, да она и не жаждала его видеть. Легенды о прекрасной Марион и сэре Гае, которые она слышала с самого детства, взбудоражили ее фантазию. День и ночь мечтала она о Черном рыцаре, который непременно приедет и увезет ее и опостылевшего дома и непременно убьет ее противного жениха. Девочка прошла мимо остолбеневших гостей и остановилась нос к носу перед менестрелем.
- Этого не может быть, - упрямо повторила она, - Сэр Гай жив!
- Может быть, ты видела его? – улыбаясь, поинтересовался юноша.
- Нет. Но он не мог умереть!
- Он узнал, что такое счастье, - тряхнул головой юноша.
- Его никто не любил! – топнула ножкой Мэри.
- А Мэг?
Девочка на мгновение растерялась.
- Это не то. Не просто, чтобы сказала: люблю. Пусть бы он прожил с ней…
- Но Черный рыцарь – воин. Он должен погибнуть в бою. Это счастье для воина, - вмешался в разговор мужчина, сидевший у камина.
- Нет, - девочка упрямо сжала губки.
- Вы не слушайте ее, - молодая женщина взяла девочку за руку и попыталась увести от музыканта. – Она насочиняла себе, что этот мифический Гай приедет за ней и спасет. А его нет и не было никогда. Правда ведь?
Музыкант пожал плечами.
- Я могу попробовать… спеть историю немного иначе, - он замялся, - только прошу прощения, сочинять буду на ходу, поэтому не обессудьте.
- Давай, парень, не тушуйся! Сочиняй! – полетели отовсюду крики.
Девочка села на скамью, ее мать присела рядом.
Менестрель тронул струны.
- Только подскажите… с чего начать-то?
- Пусть они не умирают, - тихо попросила Мэри.
- Тогда это не будет легендой, - подмигнул менестрель.
- А что в легенде нельзя, чтобы все живы?
- Детка, это было очень давно, - прошептала мама.
- Ну, положим, не очень. Но было ли… вот вопрос, - загадочно улыбнулся мальчик, наигрывая на лютне.
Я речь поведу о далеких годах
Хей-хо,
Славный разбойник жил в наших лесах
Хей-хо,
Но только был враг у него жесток,
Хей-хо,
Он-то и выгнал его за порог,
Хей-хо.
Слушайте песню мою, друзья,
Хей-хо
Пусть вам солжет кто другой – не я
Хей-хо
Я же всю правду поведаю вам
Хэй-хо
О Робине, Гае и Марианн,
Хей-хо.
Гай Робину страшно завидовал с детства,
Хей-хо.
Ведь жили мальчишки всегда по соседству
Хей-хо,
Когда же Гай увидал Мариан,
Хей-хо
Решил и ее прибрать он к рукам,
Хей-хо.
да только девица не промах была
Хей-хо
Разбойнику сердце свое отдала,
Хей-хо,
Над Гисборном лишь потешалась она,
Хей-хо,
Но Гуду всегда оставалась верна,
Хей-хо.
Мальчик замолчал, переводя дух.
- А о любви будет? – тихо спросила Мэри.
- Тебе о чьей любви? – улыбнулся певец.
- Пусть Гая кто-то полюбит, пусть он не умрет, - попросила девочка.
Менестрель задумался. То, что сочинялось у него, совершенно не походило на любовную балладу. Скорее, он смеялся над Гаем. Как же сделать его… другим? Может, не врагом?
- Эй, ну ее эту любовь. Давай дальше про то, как провели Гая, - хохотнул какой-то мужчина.
А Гисборн влюбленный ей доверял,
Хей-хо,
И темною ночью он молча страдал,
Хей-хо.
Но с Гаем была она холодна,
Хей-хо,
И Гуду всегда оставалась верна,
Хей-хо.
Обозы, телеги и сундуки
Хей-хо
Опустошали лесные стрелки,
Хей-хо.
Пустела казна, веселился народ,
Хей-хо,
Пуская шерифа казну в оборот,
Хей-хо.
Мальчишка закашлялся.
- Эй, парень, - донесся мужской голос с дальнего конца стола, - а давай-ка на пару.
Из-за стола поднялся монах, пройдя по залу, сел рядом с менестрелем.
- Так на чем ты остановился? – спросил нежданный певец.
- На казне шерифа… - недоуменно пробормотал мальчик.
- Ага… Вы позволите, я немного подумаю… Все же у меня не такой опыт по части сочинения баллад, - усмехнулся монах.
- Но только не ведал того Робин Гуд
Хей-хо,
Что после с крестьян три шкуры сдерут,
Хей-хо,
И будут они голодать круглый год
Хей-хо,
Веря, что Робин их снова спасет,
Хей-хо.
Девица же наша в замке жила
Хей-хо,
Вкусно ела и сладко пила,
Хей-хо,
Не отказалась ни разу она,
Хей-хо,
От сочного мяса и от вина,
Хей-хо.
Менестрель бросил недовольный взгляд на соперника и задумался.
Тем временем Робин носился в лесах
Хей-хо,
Среди войска Гая сея ужас и страх,
Хей-хо.
Бежали они от него без оглядки,
Хей-хо,
Лишь только сверкали по лесу их пятки,
Хей-хо.
Мужчина улыбнулся.
А Гисборн вассалом преданным был
Хей-хо,
По-своему Англию сильно любил,
Хей-хо
Считал, что порядок быть должен во всем,
Хей-хо,
И должен Робин вернуться в свой дом,
Хей-хо.
Но Робин свободой был опьянен,
Хей-хо,
Забыл и о том, что знатным рожден,
Хей-хо,
И с шайкою бегал он по лесам,
Хей-хо,
Забыв и деве своей Марианн,
Хей-хо .
Гай Гисборн, и правда, девицу любил,
Хей-хо,
За взгляд и улыбку всей простил,
Хей-хо,
Она ж не ценила дружбы его,
Хей-хо,
Как не ценила его самого
Хей-хо.
Менестрель тронул струны, но песня не складывалась. Он с досады бросил ее на стол.
- Вот и славно… Вы говорите легенда, - мужчина вздохнул, - пожалуй, что и легенда. Только ни одна легенда не возникает на пустом месте. Я вот хоть и не балладой, а про Черного рыцаря вам, пожалуй, поведаю.
Про детство говорить не буду. Много в нем было всего и хорошего, и дурного. Да только не завидовал он никогда Робину. Просто часто с ним поступали несправедливо. Но отец научил его честно служить королю. И, должен вам сказать, он служил Ричарду верой и правдой. Прежде чем стать помощником шерифа, которого, к слову, тоже назначили с подачи Ричарда, он прошел нелегкий путь. Впрочем, так жили многие бастарды-бессеребренники. Скитались по дорогам, нанимались в армию, шли в Святую Землю в надежде разбогатеть. И он был из их числа. Другое дело, что он был не только хорошим воином, но и недурным военачальником. А значит, умел думать. Это не моя попытка оправдать его, так говорили многие, знакомые с ним. В один прекрасный день он усомнился в целесообразности пребывания англичан и короля на Святой Земле. Сначала он прогнал эту мысль, но она не отпускала его. И в конце концов отправился к Ричарду – рассказать, убедить ехать в Англию. Скажете –глупо? Возможно. Только к кому идти, если он его лучший военачальник, безоговорочно верящий ему. Ведь король – наместник Бога на земле! Король его не понял, поднял на смех. И вот тут-то и подвернулся ему человек, думающий так же. Так начался орден «Черных рыцарей».
Да, вот еще что… его обвиняют в том, что он отправился в Палестину, чтобы убить Ричарда. Как там в легенде? Две недели? Это, братцы мои, смешно. Знаете, сколько мы плыли до Святой Земли? А я вам скажу.. год нас валандало по морю. Год. Шторма, отсутствие пищи, грабежи и набеги.
Мужчина расхохотался.
- Да-да, вот они – рыцари Креста. Сами грабим и убиваем, насилуем и разоряем… но мы же это делаем со Святым именем на устах. Как будто Всевышнему легче от того, что мы прикрылись его именем и мародерствуем. Гай хотел убить короля. Еще тогда, до возвращения в Англию. Он почти сделал это. Но его поймали, и наш великодушный Ричард отпустил его… без еды, питья и оружия. По пустыне.
Мужчина продолжал свой рассказ, все слушали внимательно и увлеченно. Часы пробили полночь.
- Конечно, самое время для сказок и легенд. Полночь. Зима. Нечего делать, - раздался с галереи насмешливый голос. – Довольно, Уорвик.
По лестнице быстро спускался мужчина в черном.
- Гисборн? – опешил рассказчик.
- Я. А что ты так удивился, словно я и не жил на свете, - хмыкнул Гай.
- Но замок… взрыв… - недоумевал Уорвик.
- Уорвик, дорогой мой, замок, построенный викингами.. моими предками… не рухнет как карточный домик. Да, он немного осел и кое-где пришлось долго латать…
- Погодите, - из-за стола встал герцог Керши, - вы утверждаете, что вы Гай Гисборн? Но он же погиб…
- Вы при этом присутствовали? – осведомился Гай.
- Нет. Но такая рана…
Гай расхохотался.
- Ах, вот в чем дело… Понимаете, какая штука. Я правда жил и живу. Я действительно хотел убить Ричарда. И он на самом деле отпустил меня на все четыре стороны, но безо всего. Я уповал только на Господа Бога. Это все, на что я уповал всегда. Из всего рассказанного правды не так и много. А она в том, что я Гай Гисборн, шериф Ноттингема, отстроивший замок, правящий в этой округе.
- А вы женаты? – подала голос Мэри.
- Малышка, я бы не отправился тебя спасать. Прости. Возможно, мой сын помог бы тебе. Впрочем, мне трудно сказать, где сейчас находится мой сын. Нет, тот, что родился через год… после моей смерти… тут, в замке. А вот первый… от любимой девушки, которая умерла в родах.. не знаю. Кстати, я всегда совершенно искренне считал, что я не должен любить.. и меня не должны…
- Господи, Гай, ну что ж такое! – Марион вышла с кухни. – и как не надоест-то. Пять лет позади. Робин исчез. Ты женился. Что еще не так?
- А это моя очаровательная жена, - улыбнулся Гай, - леди Марианн Гисборн. Все так, дорогая. Именно эта женщина убедила меня в том, что меня еще можно любить.
- Так Вы ее не убивали?
- Я прошу тебя, Гай… напиши ты уже мемуары что ли. А то ж каждый год одно и то же. Тебе не надоело?
- дорогая моя, мы с тобой – легенды, а легенды надо подпитывать. Мемуары… напишу… состарюсь и напишу… А так – впереди еще много чего ожидает.
Гай прижал к себе жену, а Марианн покачала головой.
- Ты неисправим, но за это я тебя всегда любила.
Гай вздохнул как-то легко и счастливо, и его душа покинула тело.
Робин со сводным братом быстро бежали по подземному ходу, через который люди Гуда выводили жителей замка. Едва последний из них покинул его пределы, как великолепный замок, построенный несколько веков назад, взлетел на воздух.
- Ура! – разнеслось по всей округе.
Победители радостно вопили, а их предводитель медленно шел в сторону леса, не оглядываясь. Он спешил, яд уже начинал действовать и понемногу отбирал силы. Ему надо было успеть попрощаться с Шервудом.
Мач оглянулся:
- А где Робин? Куда он делся?
Маленький Джон указал рукой в сторону леса:
- Он там. Он прощается с Шервудом. Скорее, мы можем не успеть.
Вся ватага рванула в лес.
Робин уже лежал под большим деревом, силы уходили из него. Но все же он нашел в себе силы подняться и подойти к друзьям.
- Настала пора прощаться, - с печальной улыбкой проговорил он. – Вы пойдете своей дорогой, а мне пора туда, где меня ждут.
Он обошел соратников, обнял каждого.
- Ну, вот и все!
Медленно он дошел до того самого дерева, лег под ним… В закатном свете лучей солнца перед ним возникла Марион, вся такая нежная и воздушная. Она улыбалась и протягивала ему руки.
- Марион, - прошептал Робин и испустил дух.
Музыка отзвучала. Юный менестрель легко поднялся на ноги и улыбнулся собравшимся.
- Вот и все! А теперь – не поскупитесь.
Народ зашевелился, доставая кошельки.
За окнами бушевала вьюга, стояла лютая зима 1199 года. Король Ричард совсем забросил свою страну, возложив все полномочия на брата Джона. Тот, в свою очередь, обложил Англию безумными налогами на все, хорошо хоть воздух и вода пока были в свободном доступе.
Недавно отшумели рождественские праздники, но в гости еще не разъезжались. Мало кому хотелось в такую метель высовывать нос из натопленного помещения. Люди сидели за столами, кто-то играл в карты, кто-то обсуждал планы на ближайшую весну, но когда запел этот мальчик, все позабыли о своих делах. До того чистым был его голос, так одухотворено лицо и невинны глаза, что люди невольно подсаживались ближе к нему. И вот песнь о Черном рыцаре, благородном разбойнике Робине и прекрасной деве Марион закончилась. Все с нетерпением ожидали конца, но когда это произошло, разочарованно завздыхали.
Менестрель уже собрал немало денег, как вдруг из самого дальнего угла зала послышалось:
- Это что же все? Не может быть! Не мог он умереть, так и не познав счастья!
Голом принадлежал юной леди Милфорд. Ей было всего 11 лет, но отец уже назначил ей жениха и оговорил день свадьбы. Девочка никогда не видала своего нареченного, да она и не жаждала его видеть. Легенды о прекрасной Марион и сэре Гае, которые она слышала с самого детства, взбудоражили ее фантазию. День и ночь мечтала она о Черном рыцаре, который непременно приедет и увезет ее и опостылевшего дома и непременно убьет ее противного жениха. Девочка прошла мимо остолбеневших гостей и остановилась нос к носу перед менестрелем.
- Этого не может быть, - упрямо повторила она, - Сэр Гай жив!
- Может быть, ты видела его? – улыбаясь, поинтересовался юноша.
- Нет. Но он не мог умереть!
- Он узнал, что такое счастье, - тряхнул головой юноша.
- Его никто не любил! – топнула ножкой Мэри.
- А Мэг?
Девочка на мгновение растерялась.
- Это не то. Не просто, чтобы сказала: люблю. Пусть бы он прожил с ней…
- Но Черный рыцарь – воин. Он должен погибнуть в бою. Это счастье для воина, - вмешался в разговор мужчина, сидевший у камина.
- Нет, - девочка упрямо сжала губки.
- Вы не слушайте ее, - молодая женщина взяла девочку за руку и попыталась увести от музыканта. – Она насочиняла себе, что этот мифический Гай приедет за ней и спасет. А его нет и не было никогда. Правда ведь?
Музыкант пожал плечами.
- Я могу попробовать… спеть историю немного иначе, - он замялся, - только прошу прощения, сочинять буду на ходу, поэтому не обессудьте.
- Давай, парень, не тушуйся! Сочиняй! – полетели отовсюду крики.
Девочка села на скамью, ее мать присела рядом.
Менестрель тронул струны.
- Только подскажите… с чего начать-то?
- Пусть они не умирают, - тихо попросила Мэри.
- Тогда это не будет легендой, - подмигнул менестрель.
- А что в легенде нельзя, чтобы все живы?
- Детка, это было очень давно, - прошептала мама.
- Ну, положим, не очень. Но было ли… вот вопрос, - загадочно улыбнулся мальчик, наигрывая на лютне.
Я речь поведу о далеких годах
Хей-хо,
Славный разбойник жил в наших лесах
Хей-хо,
Но только был враг у него жесток,
Хей-хо,
Он-то и выгнал его за порог,
Хей-хо.
Слушайте песню мою, друзья,
Хей-хо
Пусть вам солжет кто другой – не я
Хей-хо
Я же всю правду поведаю вам
Хэй-хо
О Робине, Гае и Марианн,
Хей-хо.
Гай Робину страшно завидовал с детства,
Хей-хо.
Ведь жили мальчишки всегда по соседству
Хей-хо,
Когда же Гай увидал Мариан,
Хей-хо
Решил и ее прибрать он к рукам,
Хей-хо.
да только девица не промах была
Хей-хо
Разбойнику сердце свое отдала,
Хей-хо,
Над Гисборном лишь потешалась она,
Хей-хо,
Но Гуду всегда оставалась верна,
Хей-хо.
Мальчик замолчал, переводя дух.
- А о любви будет? – тихо спросила Мэри.
- Тебе о чьей любви? – улыбнулся певец.
- Пусть Гая кто-то полюбит, пусть он не умрет, - попросила девочка.
Менестрель задумался. То, что сочинялось у него, совершенно не походило на любовную балладу. Скорее, он смеялся над Гаем. Как же сделать его… другим? Может, не врагом?
- Эй, ну ее эту любовь. Давай дальше про то, как провели Гая, - хохотнул какой-то мужчина.
А Гисборн влюбленный ей доверял,
Хей-хо,
И темною ночью он молча страдал,
Хей-хо.
Но с Гаем была она холодна,
Хей-хо,
И Гуду всегда оставалась верна,
Хей-хо.
Обозы, телеги и сундуки
Хей-хо
Опустошали лесные стрелки,
Хей-хо.
Пустела казна, веселился народ,
Хей-хо,
Пуская шерифа казну в оборот,
Хей-хо.
Мальчишка закашлялся.
- Эй, парень, - донесся мужской голос с дальнего конца стола, - а давай-ка на пару.
Из-за стола поднялся монах, пройдя по залу, сел рядом с менестрелем.
- Так на чем ты остановился? – спросил нежданный певец.
- На казне шерифа… - недоуменно пробормотал мальчик.
- Ага… Вы позволите, я немного подумаю… Все же у меня не такой опыт по части сочинения баллад, - усмехнулся монах.
- Но только не ведал того Робин Гуд
Хей-хо,
Что после с крестьян три шкуры сдерут,
Хей-хо,
И будут они голодать круглый год
Хей-хо,
Веря, что Робин их снова спасет,
Хей-хо.
Девица же наша в замке жила
Хей-хо,
Вкусно ела и сладко пила,
Хей-хо,
Не отказалась ни разу она,
Хей-хо,
От сочного мяса и от вина,
Хей-хо.
Менестрель бросил недовольный взгляд на соперника и задумался.
Тем временем Робин носился в лесах
Хей-хо,
Среди войска Гая сея ужас и страх,
Хей-хо.
Бежали они от него без оглядки,
Хей-хо,
Лишь только сверкали по лесу их пятки,
Хей-хо.
Мужчина улыбнулся.
А Гисборн вассалом преданным был
Хей-хо,
По-своему Англию сильно любил,
Хей-хо
Считал, что порядок быть должен во всем,
Хей-хо,
И должен Робин вернуться в свой дом,
Хей-хо.
Но Робин свободой был опьянен,
Хей-хо,
Забыл и о том, что знатным рожден,
Хей-хо,
И с шайкою бегал он по лесам,
Хей-хо,
Забыв и деве своей Марианн,
Хей-хо .
Гай Гисборн, и правда, девицу любил,
Хей-хо,
За взгляд и улыбку всей простил,
Хей-хо,
Она ж не ценила дружбы его,
Хей-хо,
Как не ценила его самого
Хей-хо.
Менестрель тронул струны, но песня не складывалась. Он с досады бросил ее на стол.
- Вот и славно… Вы говорите легенда, - мужчина вздохнул, - пожалуй, что и легенда. Только ни одна легенда не возникает на пустом месте. Я вот хоть и не балладой, а про Черного рыцаря вам, пожалуй, поведаю.
Про детство говорить не буду. Много в нем было всего и хорошего, и дурного. Да только не завидовал он никогда Робину. Просто часто с ним поступали несправедливо. Но отец научил его честно служить королю. И, должен вам сказать, он служил Ричарду верой и правдой. Прежде чем стать помощником шерифа, которого, к слову, тоже назначили с подачи Ричарда, он прошел нелегкий путь. Впрочем, так жили многие бастарды-бессеребренники. Скитались по дорогам, нанимались в армию, шли в Святую Землю в надежде разбогатеть. И он был из их числа. Другое дело, что он был не только хорошим воином, но и недурным военачальником. А значит, умел думать. Это не моя попытка оправдать его, так говорили многие, знакомые с ним. В один прекрасный день он усомнился в целесообразности пребывания англичан и короля на Святой Земле. Сначала он прогнал эту мысль, но она не отпускала его. И в конце концов отправился к Ричарду – рассказать, убедить ехать в Англию. Скажете –глупо? Возможно. Только к кому идти, если он его лучший военачальник, безоговорочно верящий ему. Ведь король – наместник Бога на земле! Король его не понял, поднял на смех. И вот тут-то и подвернулся ему человек, думающий так же. Так начался орден «Черных рыцарей».
Да, вот еще что… его обвиняют в том, что он отправился в Палестину, чтобы убить Ричарда. Как там в легенде? Две недели? Это, братцы мои, смешно. Знаете, сколько мы плыли до Святой Земли? А я вам скажу.. год нас валандало по морю. Год. Шторма, отсутствие пищи, грабежи и набеги.
Мужчина расхохотался.
- Да-да, вот они – рыцари Креста. Сами грабим и убиваем, насилуем и разоряем… но мы же это делаем со Святым именем на устах. Как будто Всевышнему легче от того, что мы прикрылись его именем и мародерствуем. Гай хотел убить короля. Еще тогда, до возвращения в Англию. Он почти сделал это. Но его поймали, и наш великодушный Ричард отпустил его… без еды, питья и оружия. По пустыне.
Мужчина продолжал свой рассказ, все слушали внимательно и увлеченно. Часы пробили полночь.
- Конечно, самое время для сказок и легенд. Полночь. Зима. Нечего делать, - раздался с галереи насмешливый голос. – Довольно, Уорвик.
По лестнице быстро спускался мужчина в черном.
- Гисборн? – опешил рассказчик.
- Я. А что ты так удивился, словно я и не жил на свете, - хмыкнул Гай.
- Но замок… взрыв… - недоумевал Уорвик.
- Уорвик, дорогой мой, замок, построенный викингами.. моими предками… не рухнет как карточный домик. Да, он немного осел и кое-где пришлось долго латать…
- Погодите, - из-за стола встал герцог Керши, - вы утверждаете, что вы Гай Гисборн? Но он же погиб…
- Вы при этом присутствовали? – осведомился Гай.
- Нет. Но такая рана…
Гай расхохотался.
- Ах, вот в чем дело… Понимаете, какая штука. Я правда жил и живу. Я действительно хотел убить Ричарда. И он на самом деле отпустил меня на все четыре стороны, но безо всего. Я уповал только на Господа Бога. Это все, на что я уповал всегда. Из всего рассказанного правды не так и много. А она в том, что я Гай Гисборн, шериф Ноттингема, отстроивший замок, правящий в этой округе.
- А вы женаты? – подала голос Мэри.
- Малышка, я бы не отправился тебя спасать. Прости. Возможно, мой сын помог бы тебе. Впрочем, мне трудно сказать, где сейчас находится мой сын. Нет, тот, что родился через год… после моей смерти… тут, в замке. А вот первый… от любимой девушки, которая умерла в родах.. не знаю. Кстати, я всегда совершенно искренне считал, что я не должен любить.. и меня не должны…
- Господи, Гай, ну что ж такое! – Марион вышла с кухни. – и как не надоест-то. Пять лет позади. Робин исчез. Ты женился. Что еще не так?
- А это моя очаровательная жена, - улыбнулся Гай, - леди Марианн Гисборн. Все так, дорогая. Именно эта женщина убедила меня в том, что меня еще можно любить.
- Так Вы ее не убивали?
- Я прошу тебя, Гай… напиши ты уже мемуары что ли. А то ж каждый год одно и то же. Тебе не надоело?
- дорогая моя, мы с тобой – легенды, а легенды надо подпитывать. Мемуары… напишу… состарюсь и напишу… А так – впереди еще много чего ожидает.
Гай прижал к себе жену, а Марианн покачала головой.
- Ты неисправим, но за это я тебя всегда любила.
@темы: Мариан, проза, легенды и реальность, Гай Гисборн
-
-
23.09.2010 в 19:46Чудесно !!!
-
-
23.09.2010 в 19:46