Оказывается, убийство или причинение вреда здоровью в 12 в. было скорее экономическим вопросом, чем моральным ( по Хартии Сент-Омэра, 1168 г. ):
"В силу хартии, - говорит Гвиберт Ножанский, - оброчные присуждаются за нарушение законов лишь к определенному законом штрафу... Кто совершит убийство в городе, тот нигде не найдет убежища. Если он спасется от наказания бегством, то дома будут срыты и имущество конфисковано и он не сможет вернуться, пока не примирится с родственниками своей жертвы и не уплатит 200 су. 100 – сеньору и 100 коммуне на укрепления. Кто ранит кого-нибудь оружием в городе и будет уличен свидетелями, тот уплатит 10 ливров: треть - пострадавшему, треть - сеньору и треть - коммуне на укрепления...".
(Э. Лависс, А. Рамбо. Эпоха крестовых походов. М.-СПб., 2005 г. )

*И это речь идет о оброчных людях. Насколько же еще проще смотрели на эти действия аристократы...
Человек, совершивший данное деяние и честно уплативший штраф, даже морально не осуждался окружающими и продолжал существовать так, как будто бы ничего не случилось. А если подобные деяния совершались людьми, которые были облечены властью, и производились ради торжества закона, то смело можно утверждать, что с точки зрения психологии тогдашних людей они носили ярко выраженный положительный характер.
** Один из самых спорных вопросов в фильме "Робин Гуд", когда Гай Гисборн сжигает дом Мэриан. Можно, конечно, сказать, что он руководствовался и чувством мести тоже... Но он ни на йоту ! не нарушил закон - т.е. подобную хартию того времени, существовавшую в Англии, может быть даже поступил еще мягче, чем того требовали обстоятельства. Ибо, как ни крути, а Мэриан и ее отец были пособниками бандитов.
И еще одно: штраф - это максимум того, что грозило Робину Гуду за любое нарушение закона. Его могли убить, но если бы его не убили, он отделался бы штрафом. Смертью карались только преступления против власти. Поэтому там все так легко и игриво. Но если Робину Гуду измену при всем желании было не пришить, а это позволяло и ругаться с ним и сотрудничать. То вот Гаю могли инкриминировать измену без особых усилий. Но - измену, а не нарушение тогдашних установлений.