Кипр. Кирения. 1191 г.
читать дальшеМоре было на редкость спокойным. Волны лениво накатывались на песок, на воде играли вечерние солнечные блики, медленно сдвигаясь к западу, словно прощаясь. На берегу, в свою очередь надвигаясь на море, устраивались на ночь тени, от деревьев, от сохранившихся полуразрушенных античных построек. Но старые здания пострадали не только от времени, часть из них была разрушена не далее как неделю назад, когда солдаты английского короля Ричарда Львиное Сердце взяли наконец замок Кирению, резиденцию византийского императора Исаака Комнина. Тяжелая многомесячная осада закончилась успешно. Император был схвачен и закован в серебряные цепи. Ричард пока держал его при своей особе, не зная, что с ним делать. А в замке вот уже несколько дней продолжались нескончаемые пиршества по случаю одержанной победы. Победа была тем более приятна, что в этой битве Англия приобрела первое территориальное владение на Средиземном море.
Выдержавшие тяжелые битвы солдаты и военачальники один за другим выбывали из строя в течение этого длительного праздника. Железный организм воинов был не в состоянии справиться с возлияниями вслед за бесконечными здравицами в честь победителей. И то одного, то другого пирующего уносили из пиршественной залы в домик местного лекаря.
Гай Гисборн сбежал сам. Бросил на растерзание Бахусу своих воинов и незаметно скрылся из замка. Он умел пить, и мог выпить очень много, но это даже для него было слишком. Мучительно болевшая голова требовала отдыха и свежего воздуха, и Гай отправился на берег моря. Окунувшись в теплую, нагретую солнцем за день, воду, Гисборн немного пришел в себя, покачался на волнах, бездумно глядя в темнеющее небо. Ему так редко за последние годы выпадало блаженное безделье, что каждый раз это казалось подарком судьбы. Блаженство наяву, потому что сон облегчения не приносил. Во сне ему являлись кошмары, сцены сражений, разрушенные и брошенные города. И только уже под утро, измотанный борьбой со своими сновидениями, он засыпал, чтобы через два, а то и меньше, часа проснуться и снова окунуться в такую ненавистную, но уже такую привычную военную жизнь.
Поэтому редкими минутами отдыха следовало пользоваться. Тем более тогда, когда плоды битв были столь впечатляющими и приятными. Гай вышел на берег, набросил на плечи рубашку и удобно устроился на песке под невысокой сосной, с наслаждением вдыхая целебный морской воздух и наслаждаясь одиночеством. Подумать только, еще неделю назад тут весь берег кишел стычками между воинами Ричарда и Комнина. К берегу приставали корабли, вновь прибывшие солдаты теснили уставшую армию византийского императора к замку… и люди сражались и умирали только потому, что Исааку Комнину очень захотелось получить себе в жены невесту Ричарда Львиное Сердце – Беренгарию Наваррскую. Никакого другого повода для войны не было, и Ричард, двигаясь прямым ходом в Палестину, совсем не горел желанием приобретать Кипр для Англии. Он с удовольствием бы миновал его и не стал осаждать крепость, если бы не случай.
Флот Ричарда попал в сильную бурю, и один из кораблей, на котором находилась его невеста, был выброшен на остров Кипр. По личному приказу Комнина все, кто выжил, были доставлены к нему. Надо отдать должное императору, он обеспечил своих пленников, а именно таковыми они оказались в замке, вполне сносными условиями существования, и даже прислал к ним своего лекаря. Но отпускать без большого выкупа не пожелал. А Беренгарию сразу объявил своей будущей женой и назначил дату свадьбы. Сообщение об этом стоявшему на рейде Ричарду принес один из доверенных воинов императора, попросив смириться с неизбежным и убрать корабли из территориальных вод Кипра, а еще лучше продолжить свой путь в Святую землю. Ричард отправил гонца обратно, объявив Комнину войну. Войска Ричарда пошли на приступ, но потребовался не один месяц, прежде чем Кирения была взята…
Гай вздрогнул от неожиданно начавшейся грозы и открыл глаза, уже привычно пытаясь понять, спал он все-таки или просто лежал с закрытыми глазами. Над головой собирались тучи. Промокнуть не хотелось и Гисборн поспешил обратно в замок. Он едва успел до хлынувшего потоком дождя, вбежав в ворота замка.
- Гай, - окликнул его Джон Уорвик, рыцарь личной свиты Ричарда. Человек, которого Гай терпеть не мог за тщеславие и заносчивость. – Какого черта, куда ты провалился?
- Ходил проверять посты, - пожал плечами Гисборн. – Вам-то уже море по колено… Вы завоевали весь мир…
- А ты?..
- А я выполняю приказы своего короля… больше от меня ничего не требуется…
- Ты уверен?..
- Что еще король может потребовать от рыцаря?..
Уорвик внимательно посмотрел на Гисборна. Будучи умным человеком, он прекрасно видел отношение к себе со стороны Гая, но сейчас было не до прежних обид.
- Что потребовать? – усмехнулся он. – Например, изменить своей стране…
- Что ты несешь? – глаза Гая потемнели, он сжал кулаки, хотел уже пустить их в ход, но что-то в последнюю секунду заставило его сдержаться. – Ричард – король Англии…
- Я тоже так думал до сегодняшнего вечера, - печально сказал Уорвик, оценив сдержанность своего недруга. В данной ситуации без Гисборна было не обойтись, как бы они раньше не относились друг к другу. По крайней мере, даже если Гай пошлет их всех с их идеями, он точно никого из них не предаст. А это уже очень много.
- Что случилось? – отрывисто спросил Гай.
- В замок прибыл Ги де Лузиньян… Где-то пару часов назад…
- Что здесь надо этому тупоголовому французишке? – удивился Гисборн. Ги де Лузиньян, бывший король Иерусалима, бездарно проигравший все битвы Саладину, виновник гибели многих тысяч своих солдат, по собственной жадности и тупости лишившийся всех владений в Святой земле, ни у кого не вызывал симпатии, даже у своих соотечественников.
- Пойдем! – кивнул Уорвик. – Сейчас сам все узнаешь.
Рыцари поспешили в пиршественную залу. Войдя, остановились на пороге, в тени, чтобы не привлекать внимания. В центре зала, как и раньше, восседал Ричард с чаркой в руке. А рядом с ним разодетый в свои лучшие одежды и навесивший на себя, как баба, многочисленные драгоценности, сидел Ги де Лузиньян, еще более обрюзгший и полысевший, чем раньше.
- Мы все должны быть благодарны королю Иерусалима, Ги де Лузиньяну, за внимание к нашей победе над Византией, - уверенно, напористо и напыщенно говорил Ричард. – Мы все ценим его визит сюда на Кипр и многочисленные подарки, которые он нам привез.
- Ги – бывший король, профукавший все, что было можно, трус и иноземец… - выкрикнул пьяным голосом рыцарь Лангфорт, при гробовой тишине в зале.
Ричард кивнул своей охране, воины быстро подошли к Лангфорту, взяли его под руки и вывели из залы. Только сейчас Гай и Уорвик заметили, что по периметру зала, скрытые колоннами, стоят многочисленные воины в цветах Лузиньяна. Они переглянулись.
- В знак глубокого уважения, которое я питаю к своему гостю, - продолжил Ричард, и уже похоже, никто не осмеливался ему возразить. – И в знак любви к прекрасной Франции, - продолжил английский король. – Я дарю Ги де Лузиньяну завоеванный нами остров Кипр и отказываюсь от всех прав на него.
Уорвик едва успел схватить за руку Гая, рванувшегося к Ричарду.
- Молчи, Гисборн, - бешено зашипел он. – И себя и нас всех погубишь… Сейчас это бесполезно!
Прозрение наступило неожиданно, и вместе с ним пришла боль. Боль от разрушенных надежд, от вдребезги разбитых романтических идеалов, от потерянной веры, от заполняющей душу пустоты. Гай словно увидел перед собой совершенно другого короля. Человек, правитель, перед которым он преклонялся все это время, за которого он готов был отдать свою жизнь, исчез. Теперь Гисборн ясно видел, что Ричард не более, чем жадный, поверхностный и бездарный властитель, для которого нет понятия чести, понятия родины. Который вполне способен продать свою душу любому за побрякушки и звонкие эпитеты. Правителя, который втравил Англию в совершенно ненужную стране войну… И этому человеку он служил столько лет верой и правдой… Гисборн застонал в голос, и стон его больше напоминал рычание отчаявшегося зверя.
Уорвик с сочувствием смотрел на Гая.
- Мы раньше не смогли поговорить с тобой, Гисборн, потому что ты бы нам не поверил…
- Кому – вам? Может хватит уже загадок?..
- Ордену Черных рыцарей, - брякнул Уорвик, решив обойтись без намеков и недомолвок.
Гай медленно повернулся к нему и посмотрел в глаза бывшему недругу.
- Значит, это правда, то, что я слышал?..
Теперь настала очередь удивляться Уорвику.
- А ты о нас слышал?..
- Да…
- И что ты думаешь теперь?
- Я думаю о всех, кто погиб за этот остров, за освобождение Берегарии… за то, чтобы их гибель была вот так запросто в качестве подарка преподнесена французскому ублюдку…Я возвращаюсь в Англию, Уорвик, завтра же…
- Ты спятил, Гисборн… тебя убьют при первой же попытке покинуть остров… неужели ты этого еще не понял? Да очнись же ты наконец! Где твои хваленые мозги?!
Гай отвернулся и с силой стукнул кулаком по каменной стене. Резкая боль в правой руке привела его в чувство.
- Что ты предлагаешь? – грубо спросил он.
- Стать одним из нас… и отомстить королю, за все!..
- Стать черным рыцарем?! – Гай покачал головой.
- Погоди отказываться…
- Я не отказываюсь, я просто уверен, что меня никто не примет…
- Напрасно, Гисборн… Принц Джон, а именно он является нашим настоящим магистром, уже давно сообщил всем нам, что если ты решишь примкнуть к нашему ордену, то, чтобы тебе не чинили никаких препятствий. Он уважает тебя и считает, что ты заслуживаешь лучшего, чем просто бездарно погибнуть за интересы короля-предателя.
Гай усмехнулся. Он прекрасно понимал, что, воспользовавшись обстоятельствами, его просто перетягивают на свою сторону те, кто собирается использовать его обретенную ненависть к Ричарду, что на этой стороне он будет точно таким же наемником, каким был до этого. Гисборн не верил уже никому. Но интересы его и интересы этого довольно-таки могущественного ордена совпадают. Он тоже хочет отомстить Ричарду и его клевретам за себя, за своих солдат, за Англию… А тогда – почему бы и нет?..
- Хорошо, я согласен, - кивнул Гай. – Как будет проходить церемония посвящения?.. В темных и жутких подвалах, при свечах и в масках?
- А ты все-таки романтик Гисборн… - улыбнулся Уорвик. – Ничего, это скоро пройдет…Еще до того, как мы доплывем до Святой земли, ты официально станешь частью нашего ордена, и думаю – не самым последним человеком в нем… Твой статус военачальника и твои знания уже давно оценены заинтересованными людьми…
- Слушай, Уорвик, а ты не можешь выражаться попроще?..